Интернет-община "Содружество"

100 лет спустя после Велимира Хлебникова:
"кукси, кум

... и Хлебников таки кореец?

Исповедь

Мы все вскормлены ядом
Развенчания культа.
Обрезаются взгляды
Мановением пульта.
Хороня отчий подвиг
За гламурным экраном,
Обнаженные ноги –
По могилам и ранам.
И стрингуются мысли,
Словно тёплое сало,
И свергаются выси
Под утробное «Мало!».
Культ России великой
По жемчужине скормлен
Пожирающим лики
И просторы исконной,
А рубашка на теле
Стала матери ближе –
Мы как лучше хотели,
Только некуда ниже.
Громче бубен шамана
И всё дальше мир горний,
Уступая обману
Догрызающих корни,
Что в России тираны –
Все, кто меч поднимал
На напавшие страны
И народ свой спасал.
А иуды в фаворе,
Даже вешая всех,
Кто, стерпев боль и горе,
Не молился на грех.
Нам без часа и меры
Надо каяться всем
За спасение веры,
Не убитой совсем,
За «Варяга» Цусимы,
За сожжённых в Хатыни,
За «Катюшу» в Берлине,
За оставшихся ныне.
И во веки веков
Нам не сбросить оков
Покаяния в том,
Что ещё мы живём…
Это всё капли яда
Нам внушают. А кровь –
За бойцов Сталинграда
И к России любовь!

Чудны дела Твои, господи!
И как можно назвать человека, который увидел отблеск Истины с одной стороны и упорно не желает увидеть иные грани?

Всего основных религий в мире – семь. И это тоже только семь граней. Можно ли предположить, что их больше? Можно, ибо каждый верующий готов признать божественную силу и трудности постижения Его промысла. Мы, люди, паства Господня, готовы признать божественное во всём прекрасном: цветке и вечернем закате, в морской пене и даже в строгой математической формуле. Но признать Истину в устах другой веры порой не можем. Почему?

Вы знаете, как порой бывает, когда мы, признав какую-то ценность, начинаем отвергать все те, которые начинают мешать такому пониманию. Было же – «наша Земля на трёх китах». И тогда тех, кто не согласен – на костёр! Была же смена символа веры при патриархе Никоне, и кто был не согласен с ним – бежали и становились староверами. Я не к тому, чтобы попрекать прошлым, а к тому, что истина, вопросы религии – всегда шире нашего бытового понимания и тут нужна терпимость, нужны попытки приблизиться к чужим представлениям. И атеизм – тоже болезнь роста человеческого сознания. Потому что всегда приходит время пересмотра неких известных истин, ибо новые представления не влезают в нашу голову без переосмысления всего мировоззрения. И было же: «А где же Бог, если Гагарин его не встретил?» И что же тогда такое – эта квантовая физика, в чём её божественный промысел?

Наука стала отодвигать теологию, раскрывать научный процесс познания Истины и вместе с тем наступать и наносить ущерб, разрушая такие тонкие явления, как наша нравственность, совесть. И, в результате, из социального употребления стали уходить некие духовные линии таких высочайших понятий, которые составляли основы мировой культуры, фундамент общества: не обижай ребёнка, уважай старость, чти своих родителей, не прелюбодействуй, не суди ближнего… А с падением нравов, как это ни парадоксально, начинало разваливаться и общество. Метафизика всегда несла (по Кургиняну) высшие смыслы, то есть поклонение нравственным основам общества, она всегда решала вопросы культа, то есть поклонение неким высшим, даже не общественным, а надчеловеческим идеям. Так было с заветами Моисея, так потом произошло и с заветами Христа. И чем выше были нравственно-этические основы общества, другими словами – его культура, тем стабильнее было государство.

Но пришло новое время и на нашем современном этапе очень важен момент соединения метафизического понимания мира и науки. В какой-то момент они должны соединиться и признать, что человечество, продвигаясь к своему совершенствованию, шло двумя путями – научным и религиозным, и что они должны воссоединиться, ибо метафизический путь, искал объяснение происходящим процессам в обществе и природе языком мифа, а наука шла путём опытов и доказательств. Но эти два пути – были лишь временным раздвоением, пока шло приготовление к формированию цельного понимания общей картины Космоса.

Но это процесс приготовления к будущему. Что же сейчас? А сейчас нам очень важно сохранить и укрепить в российском обществе его нравственные основы. То есть высшие смыслы. Потому что пока в нашем обществе будет поклонение наживе – мы не сможем объяснить: почему Общее всегда важнее приватного? Почему есть некие высшие ценности, во имя которых мы и живём и свято бережём их.

Единомыслие.
Легко сообразить на троих, не сложно собрать и немалую компанию на «погулять», «отметить», «обмыть»! Но есть океан человечества, в котором бродят какие-то мысли, чувства, переживания и чаяния. Но порой на глади моря возникают некие точки, вокруг которых начинает бурлить жизнь, пробуждаются не только поверхностные течения и веяния, а и глубинные воды! Так возникали ветхозаветные истины, так зарождался буддизм, христианство и многие другие учения, ставшие фундаментальными в развитии Человека…
Думаете, уважаемые друзья по клубу, скажу, что мы сейчас, задумав о Сверхмдерне, стоим у такой зарождающейся точки? Нет! Мы всего лишь на пункте её развития, у новой ступени древнего начала, называемом «ОБЩНОСТЬЮ». Как береговые волны веками точат камни скал, образуя ровную и гладкую поверхность, так и наше человеческое «общежитие» постепенно трансформируется в более гармоничную и совершенную систему развитого общества.
До Гаутамы Будды, пришедшего в мир за 500 лет до Христа, «Общины», как форма жизни сообщества людей, возможно и были, но мир широко узнал о общинножитии и философии «общины» через Будду и буддизм. Потом были христианские общины, о которых западный человек знает уже немного побольше. И только с 1917 года, через 2500 лет первых сангх появилась страна, в основе которой и был этот древний принцип построения общества – коллективизм и кооперативность. Думаю, что многие из вас знают фразу Фиделя Кастро о том, что Иисус Христос был-де первым коммунистом. Так что, говоря о современном социализме, рассуждая о сверхмодерне, можно многое увидеть в принципах построения буддийских сангх (Са́нгха, Са́мгха, (санскр. संघ, saṃgha IAST, «собрание, множество») — название буддийской общины. Этот термин может употребляться для обозначения религиозного братства в целом. В более узком смысле — сонм существ, достигших определенной степени просветления).

Это что касается прошлого, того, что имелось в прошлом, его истории и стало сокровищницей всего человечества. Но мы в XXI веке и уже даже социализм прошлого века нам кажется во многом неудобным, не всегда соответствующим эпохе, мы порой отчетливо видим недостатки в том прошлом и даже боимся их возвращения. А тут ещё и наши оппоненты пугают нас ГУЛагами, расстрелами, очередями за колбасой, талонами и тоталитаризмом. Как будто в современной России кресла Госдумы не заполнены в подавляющем большинстве такой же единственной и тотальной партией. И так во многом, страхи и фобии прошлого – во многом надуманны, а порой и просто пропагандистский материал.

Но, согласны ли мы возвращать в своё будущее всё плохое из прошлого? Нет, конечно же. Никому же не приходит в голову, что у Советский социализм – прототип буддийских общин. Идея – да, но методы и формы совсем иные. Так и сверхмодерн должен не копировать, а развивать и использовать некие принципиально новые формы общежития, отказываясь от всего наносного и, признаюсь, порой дикого прошлого.

Но первым словом этого послания у меня было Единомыслие. Согласитесь, что любые повороты, любые подъёмы и даже спады в обществе происходили и происходят в состоянии ЕДИНОМЫСЛИЯ общества. Единомыслия не тотального и не по принципу «все, как один», а вот приходит некий стих, некая общая волна или поток, который вовлекает нас в себя и ведёт нас к этому новому. И отсюда вопрос: «Как у нас, в нашем виртуальном Клубе с единомыслием?» Есть ли оно? Что является фундаментом такого нашего общего сбора и мыслью, приводящей к единству? Давайте попытаемся понять «что нами движет?» Ну, не ненависть же к олигархам или «жаба» по поводу миллионов Прохорова или Абрамовича!

В свои молодые годы я очень хотел стать писателем. Естественно, что тянулся к этой своей мечте с огромным пиететом, и, что хуже всего, с неуверенностью в себе. Впрочем, местами этот страх соответствовал ситуации. Но тяга –тягой, а вот необходимость быть в курсе всех литературных событий заставляла меня выписывать толстые журналы и «Литературку» - пренепременнейшим образом – положение обязывало. Впрочем, такова уж была тогда наша Россия, что дружба с книгами – была на уровне неких основных критериев отличия. И человека, никогда не читавшего Чингиза Айтматова, Виктора Астафьева, Василия Белова – и за интеллигента-то никто не считал. Вот как сейчас Борис Акунин и Виктор Пелевин, так и тогда, в давние 80-е мы зачитывали до дыр романы Владимира Орлова «Альтист Данилов», «Аптекарь», а «Прощание с Матёрой» Валентина Распутина или «Территорию» Олега Куваева. Да что там наши современные авторы? Тогда писатели были по авторитетности, пожалуй, на уровне космонавтов. Имя одного только Василия Шукшина – до сих пор в списках особо почитаемых русских мыслителей.
И, кстати, в нашей маленькой Эстонии, в которой жителей-то всего 1,5 млн. человек, что сравнимо с численностью населения областного центра в России, были свои писатели и поэты. А учесть, что эстонцев-то было всего около 1 млн. человек, то если развернуть некоторые самые именитые фамилии, такие как Юхан Смуул, Ааду Хинт, Пауль Куусберг, Энн Веттемаа, а из среды русских (и это-то всего на 0,5 миллиона русскоязычных жителей республики) – Сергея Довлатова, Михаила Скульского, Михаила Веллера и др., то оглядывая сегодняшние литературные горизонты, как-то не видишь никого из новых…


Да, литература у нас сейчас в загоне, то есть литературы пока в России практически нет. Есть отдельные всполохи, неожиданные всплески, но хорошей и глубокой литературы у нашего современного общества пока нет. С одной стороны все сегодня читают электронные издания и очень мало обращаются к бумажным носителям. С другой стороны у писателей нет мотивации. Зачем писать книгу, если издавать её потом будут тиражом в 1000 экземпляров? То есть тут, в этой области нашей жизни, произошло нечто тектоническое. Как и в сфере производства пластинок произошло замещение звукозаписи на MP3, так и тут, только там замещение, а тут полный абзац!.. И пишу я это не к тому, что нынче профессия писателя - это плохо, как например профессия секретаря парткома, нет, но то, что вся эта область культуры находится сейчас в стадии в некой трансформации - это точно.

И, если уж коснулся разговор этой темы, то мне кажется, что в стране произошёл намеренный сдвиг в этих пластах. Книга всегда была неким центром идеологического фронта. Писатели, как и поэты, в России - больше, чем писатели или просто сочинители стихов. Они, как правило, были некими проповедниками, властителями дум. Культуртрегерами. И этот пласт сегодня сломан. То есть мощнейшая литературная организация сегодня порушена и разгромлена. А главный и упреждающий удар, пожалуй, был нанесен в то место, в котором была нарушена система продажи книг. То есть Русская художественная литература, которая многими и многими десятилетиями собиралась как огромная империя Культуры, как некий конгломерат издательств, редакций толстых журналов и «Союзов писателей», имеющих не просто свои фонды и свои объекты соцкультбыта, оказались вышвырнуты на коммерческий рынок. А точнее, были разрушены и смешаны с ширпотребом. И, если раньше тут были стройные и хорошо налаженные принципы производства и реализации книг, то её порушили. Я не апологет той, советской литературной системы, потому что там было много чего не очень хорошего и требующего неких преобразований, но это была всё же своя, действующая организация, в которой люди знали где происходит публикация лучших произведений, а где лишь начинающих. Были налажены опять-таки свои принципы литературного отбора и критики, которых сегодня во внерыночных принципов нет. Даже трудно себе представить, что кто-то станет сегодня писать критику и обзор книжных новинок на скромные гонорары, как это делалось раньше. И если и напишут, то только чтобы срубить бабло. Всё пожрал золотой телец наживы. Раньше литература была глубоко эшелонирована, имела механизм выявления талантов и помощи им. Были "толстые журналы", которые становились своего рода предварительным анонсом. Была "Литературная газета", «Роман газета», были другие точки опоры в этом далеко не простом деле. Сегодня этот важнейший сектор Культуры – Русская Художественная Литература – существует вне какой либо культуры. Художественная проза и поэзия вышвырнуты на рынок, проще говоря, на базар, где талант и бездарь - перемешаны и свалены в одну кучу хаоса.

Сегодня очень и очень важно для общества сформировать (чуть не сказал "книжный рынок") Культуру создания Литературы и Культуру донесения её до читателя.